Поглощенные страстью и мечтой о чистой, ничем не омраченной любви, Грейс и Джексон совершают радикальный разрыв с прошлым, оставляя шум и суету Нью-Йорка ради сурового, но величественного уединения в горах Монтаны. Их новый дом – отдаленная, почти недоступная хижина, окруженная бескрайними лесами и безмолвными вершинами, становится символом их стремления к абсолютной гармонии, миром для двоих, где нет места чужим правилам, оценкам и вмешательству. Первые дни и недели наполнены идиллией: они наслаждаются простотой быта, тишиной, нарушаемой лишь шелестом листьев и пением птиц, и, казалось бы, безграничной свободой, подаренной друг другу. Их связь, усиленная этой изоляцией, достигает невероятной интенсивности; каждое мгновение, каждая мысль и эмоция принадлежат только им, создавая иллюзию совершенного слияния двух душ в одном, отдельно существующем мире. Однако именно эта абсолютная замкнутость друг на друге, отсутствие внешних ориентиров и отдушин постепенно начинает менять саму ткань их отношений, превращая глубокую привязанность в нечто более темное и всепоглощающее. Идиллия начинает давать трещины, почти незаметно поначалу, как тонкая паутинка на стекле. Страсть, некогда окрылявшая их, медленно, но неотвратимо перерождается в болезненную одержимость, где любовь уже не освобождает, а заковывает в невидимые цепи. Уединенный рай методично превращается в изощренную ловушку, где каждый жест, слово и даже молчание партнера подвергается гипертрофированному анализу и истолкованию. На смену взаимному восхищению приходят ревность, подозрительность и желание тотального контроля, маскирующиеся под заботу и высшую степень близости. Горы, бывшие символом свободы, становятся естественной тюремной стеной, а тишина – давящей, невыносимой какофонией собственных страхов и навязчивых мыслей. Грань между любовью и безумием стирается, они идут рука об руку, сплетаясь в единый, удушающий клубок эмоций. Их реальность искажается, восприятие друг друга мутирует, и то, что начиналось как побег к счастью, оборачивается медленным, мучительным погружением в общий кошмар, из которого, кажется, уже нет выхода, ведь их мир теперь ограничен стенами хижины и границами собственных поврежденных психик, где каждый является и тюремщиком, и пленником для другого.